Он едва сдерживал внутреннее ликование, связанное с долгожданными странствиями и не отпускавшее душу уже который день. Полуразрушенные стены замка в Морозных горах остались далеко позади, а над головой сомкнулись своды леса близь Вал Форэ. Нирен, что в лесном полумраке издалека казалась серебристо-белым фантомом, мягко ступала по ковру из опавшей листвы, хвои и буро-зеленого мха. Забияка, чуть слышно шелестя крылом, следовал за своим остроухим хозяином, перелетая с ветки на ветку. Сам же Ануриэль, которому наконец-то выпало долгожданное задание за пределами осточертевшего Орлея, тихо напевал себе под нос куплеты баллады о древнем эльфийском монархе, что услышал еще в своей не такой уж далекой юности:

Роз опалы пали в ладони,
Король смеется, король колдует.
Гранатовой горечью осень наполнит
Пряная чаша пламенных утрий.
Он чашу поднимет во имя леса,
Во имя безумной осенней пляски,
Во имя предсмертной осенней песни.
Король колдует, король плачет.

Впрочем, пел Арринор по большей части не из-за особенно хорошего расположения духа иль из-за ностальгии по былой славе остроухого народа. В первом бы случае он предпочел бы молчать, а на второй случай нашлась одна из куда более печальных песен, коих в эльфийском фольклоре было предостаточно. Тут имелась иная причина, связанная с внутренними ощущениями молодого мага. Он ощущал, как истончается по мере углубления в чащу Завеса. От этого колючего, навязчивого ощущения стройное тело эльфа пробил озноб, и чуть закружилась голова, вдобавок ко всему вышеперечисленному легкое беспокойство стало расти в геометрической прогрессии. Потому-то Ануриэль и пел, пытаясь успокоить свои нервишки, хотя сие, наверное, было не очень разумно…, но демоны иль какая еще дрянь пока не успела сбежаться на голосок остроухого.

Очи его, словно пламень, зелёны,
А в волосах жемчуга тумана,
Золото клена - его корона,
Губы его как открытая рана.
Свет луны отражается в кубке,
Горше вина, горячей поцелуя,
Лунный свет обжигает губы,
Король смеется, король колдует.

Он бредет по лесам осенним,
А в глазах его вешняя зелень,
Золото клена - его корона,
Рубины рябины в его ладонях...
Айре и Саруман – Король Трандуил.
И вроде бы ничего не предвещало беды, но тут-то Нирен явно занервничала, а затем и вовсе остановилась, отказываясь и идти дальше. Обеспокоенный поведением своей драгоценной  подруги, Арринор было принялся успокаивать галлу, однако его вдруг обдало порывом ледяного ветра. Эльф поднял златогривую голову и сощурился, вглядываясь в лесной полумрак. Вроде бы ничего подозрительного, но стоило опустить взор и только тогда Серого Стража осенило. Всего лишь в паре десятке метров от путника растеклась некая субстанция, перекрывая собой всю дорогу. Ну вот вспомнишь г…хм… Вот и оно, - мысленно усмехнулся экс-долиец, попутно соображая что же ему предпринять. Первое что пришло Ануриэлю в голову – это спешиться и потыкать веткой в лужу – а вдруг повезет и это действительно просто лужа?
Эту мысль остроухий практически сразу отмел, решив, что это черевато последствиями. В итоге Арринор не придумал ничего лучше как многозначительно кашлянуть и как бы между прочим бросить:
- Какая живописная лужа, однако! – после этих слов он смолк, в душе надеясь, что это все же не злобное детище из иного мира, а сам он всего лишь законченный параноик, говорящий с лужей посреди дороги.

Отредактировано Anuriel Arrinor (2014-03-26 00:00:03)

Твою ж ... - надеждам Ануриэля сбыться было не дано к его же величайшему сожалению. Лужа, как видно осознав, что с ней вздумали заговорить и отвлечь от столь важного дела, как мирное пребывание посреди лесной дороги, забурлила и стала проявлять прочие признаки жизни, превращаясь в до жути знакомый силуэт. Испуганная Нирен попятилась, но седок ее не дрогнул. Только нахальная улыбочка на долю мгновения сползла с лица эльфа.
- А лужица еще и говорящая оказывается! – нарочито восторженно воскликнул Серый Страж и мрачно усмехнулся. Данной встрече он был откровенно не рад и причин тому было более чем достаточно, но при том и не испытывал былого страха перед сущностью из иного мира. Будучи еще мальчишкой Арринор побаивался и демонов и духов, отчасти благодаря наставлениям отца, отчасти благодаря страшилкам, что слышал мельком от шемленов, когда прокрадывался в их деревни, чтобы тырнуть что-нибудь. Просто так. Забавы ради или точнее ради некого острого чувства опасности, заставлявшего душу захлебываться от трепетного восторга и собственной безнаказанности.
Теперь страха не было. Он умер уже относительно давно, а вот то самое чувство, заставлявшее Ануриэля искушать судьбу вновь и вновь, осталось. Верно из-за этого Арринор, вместо того, чтобы как всякий благоразумный эльф развернуться и поискать иной путь, заговорил, чем и  привлек к своей остроухой персоне внимание демона. Эльфа объяло любопытство. Синие очи его с нескрываемым интересом следили за собеседником, что принимал знакомые очертания демона гнева, хоть и разительно отличался от подавляющего большинства экземпляров данной разновидности обитателей Тени.
Достаточно опытному магу нетрудно было догадаться, что за мысли сейчас возможно крутятся в злобном демоническом умишке, хотя у всех демонов на уме одно и то же. Желание обзавестись тушкой и прогуляться по неизведанному миру по ту сторону ненавистной Завесы.
- Что забыл я? – звонко рассмеялся эльф, - Да вроде ничего. Вот гуляю по лесам, да на лужи любуюсь. Увлекательное занятие знаете ли!
Исходя из личного опыта, Арринор в свое время сделал вывод, что при общении с демонами куда выгоднее косить под дурачка – оно загадочным образом помогает оценить противника, а заодно определить его сущность, если на глаз определить по той или иной причине не удается.
- Позвольте поинтересоваться, сударь…, - остроухий едва сдержал смешок, - или сударыня, чем же вы занимайтесь в этой глуши? – на долю мгновения внимание Ануриэля перескочило с демона на Забияку, хотя рука его все еще лежала на рукояти Сихейро, без сомнения готовая пустить острую сталь в дело если того потребуют обстоятельства. Обнаружив сокола неподалеку, Страж вернулся к объекту изучения.

Увы, но демон не пожелал играть по правилам молодого мага. Впрочем, и это уже говорило о многом. Демоны Голода куда более были увлечены своими желаниями, что и определяли их сущность, и потому не обращали внимания на уловки эльфа. Демонам Желания наоборот приходились такие фокусы по вкусу. Лени в девяноста девяти случаев из ста было бы просто лень менять русло разговора. С Гордыней же Ануриэль никогда не встречался и судить не мог. Методом исключения нетрудно было догадаться, что сей экземпляр является некой разновидностью Гнева. Тем более форму оно имело весьма схожую с особями данной демонической породы.
- Я не просто дурак, демон, - лучезарно улыбался Серый Страж, глядя прямо в белесые угольки, что служили сущности глазами. Когда оно приблизило свою «голову» к лицу остроухого, Нирен, издав некий звук, означающий испуг, шарахнулась прочь, а вместе с ней и ее седок. Что же до Забияки, Арринор краем глаза видел, как сокол приоткрыл клюв и расправил крылья, готовясь бросится на защиту своего хозяина, но пока он благо того не сделал.
- Тише, милая, - ласково прошептал галле остроухий и погладил ее по серебристо-белой шее, а затем вернулся к демону, - Я скорее безумец. Говорят безумцы умнее прочих смертных, а еще плохи на вкус… - Ануриэль поднял руку. Сокол, заметив это движение, слетел с ветки и пристроился на предплечье мага, не сводя глаз с черной субстанции.
- Но в сторону шутки, - тряхнул головой Страж, резко сменив тон на более серьезный, - Не удостоишь ли меня своим вниманием и мудростью, демон? Что ты такое? Каково твое имя?
Возможно, ему придется сразиться с этим существом, но пока этого делать эльфу не очень-то хотелось. Любопытство все еще жгло его душу и не давало покоя разуму. Для начала нужно узнать, что же это за создание Тени, а потом уже думать о побеге.