- Велели тебе передать, - испуганно прошептала служанка Мирри, передавая лже-Пее странную кожаную нашлепку, весьма вовремя для самой Ив: поблизости не было Виктории, которая вела переговоры с какими-то господами и ожидала свою приставную служанку с минуты на минуту. В комнатке слуг был приятный полумрак, лишь свет одной единственной свечи рассеивал тьму, но Элия уже узнала по ощущениям эту метку. На круглом кусочке выделенной кожи должны были стоять имена тех, кому суждено умереть, и сразу же после прочтения эту метку необходимо сжечь, чтобы не было никаких доказательств о заказном убийстве. Такие метки - это тихая незаметная смерть. Это не брошенный кому-либо вызов, а тонкий намёк на то, что некоторые личности лишние в этой игре. В этом деле Элли была одной из лучших и, наверное, никто так мастерски не скрывал свои следы преступления после отравления очередной неугодного господина...Так было до тех пор, пока Виктория не сунула свой нос в дела Воронов.
Стоило правда отметить, что после того, как де Монфор стала день и ночь наблюдать за остроухой - это лишь на некоторое время сократило количество убийств аристократов. Затем смерти возобновились, но к ним Элия была не причастна ввиду того, что не имела права слишком далеком уходить от орлесианки и уж тем более не имела права заниматься чем-то подпольным. Количество синяков и следов побоев не сократилось, иной раз казалось, что надзирательница от безысходности пытается вымести на слуге свой гнев, но Виктории следует отдать должное - она была верна не только императрицы, но и своему чутью, которое всегда безошибочно указывало на предателей. Лже-Пея не раз становилась свидетельницей того, как эта женщина пытает других эльфов, нередко под её горячую руку попадались и простые люди, но у каждого была своя тёмная тайна, которая непременно раскрывалась.
Остроухая перебила в руках метку, задумчиво поглядывая на дверь - через сколько мгновений дверь распахнётся и сюда войдет Виктория? Бард перевела взгляд на Мирри, но та уже торопливо выбежала из каморки, чтобы лишний раз не навлечь на себя беду. Наивная девчонка, её всё равно поймают, если она так и будет дрожать от каждого косого взгляда как осиновый листочек. Оставшись наедине сама с собой, Элия закусила нижнюю губу и, с колотящимся от волнения сердцем, быстро раскрыла ладонь, чтобы увидеть наконец имя своей следующей жертвы. На маленьком кусочке выделенной кожи было выжжено имя, но Ив никак не могла понять что к чему. Девушка потерялась способность думать, поэтому она не сразу поняла, что её следующей жертвой стала Виктория.
Ещё некоторое время назад лже-Пея прыгала бы от радости, торжественно празднуя свою победу над этой аристократкой, но сейчас шпионка пребывала в какой-то растерянности: разве она не хорошо играет? Разве у неё не получилось добиться того, чего другие не смогли бы и в жизнь сделать? Агент Антиванских Воронов не только стала любимой служанкой императрицы, но и стала личной слугой другой шпионки, слежка за которой принесла бы куда больше, чем близость Селины или её верноподданных. О Тенях было известно катастрофически мало, эта секретная организация была слишком зашифрованной и слишком недоступной даже для Воронов, которые то и дело кричали о том, кто они такие. Громкая слава здесь была совершенно ни к чему, но такова была политика гильдии. Элия резко развернулась и в быстром темпе двинулась в сторону покоев Монфор, чтобы выполнять дальнейшие указания надзирательницы.
Пройдясь по дворцу эльфийка дошла до нужной двери и замерла на месте. Метку она спрятала под платьем в свой бюстгальтер, и робко постучалась:
- Монна, к вам можно? Это Пея, - сверкающие глаза её вновь потухли и приняли какое-то скорбное, послушно-смиренное выражение, голову она опустила низко в знак уважения, и ждала дозволенности Виктории войти внутрь.

Зачем она вообще притащилась сюда? Несколько необдуманный поступок со стороны шпионки мог бы обернуться для неё плачевно, но Ив доверилась своей интуиции, незамедлительно среагировавшей на новое задание "сверху", поэтому не чувствовала никакой опасности в своем визите. Эльфийка не одну сотню раз уже была комнатах аристократки, не единожды вытирала пыль с полок, поглядывая на рабочий стол Виктории, в надежде найти там письмо или книжку с личными записями орлесианки с ценной информацией, но всегда все попытки были безуспешны - Монфор соблюдала присущую её работе осторожность и вовсе не хранила в своей спальне никаких секретных данных. Предусмотрительно, хотя чего ещё можно было ожидать от женщины, вступившей в ряды Теней?
Элии ранее приходилось бороться со своей всепоглощающей ненавистью к Виктории, в особенности после того случая, когда надзирательница чуть было не схватила остроухую с поличным: в тот роковой день Элли с трудом выдержала тот морально-психологический напор брюнетки, сохранив не только свою маску практически ни в чём неповинной служанки, но и избежав не нужного кровопролития. Вспоминая о том злосчастном дне, Элия неоднократно задавалась вопросом: "Почему же я не убила её?", но всегда отвечала себе же: "Потому что того требовала ситуация". И ведь действительно Ив тогда не на шутку испугалась за провал миссии, которую поручили ей мастера гильдии Воронов, и опасения девушки конечно же не были необоснованными, ведь желание убить захватчицу вперемешку со страхом замутили разум, но всё закончилось более чем неплохо. Спустя некоторое время девушка приловчилась общаться с приставленной к ней надзирательницей, также как и научилась работать с ней в паре. Нечастые, но довольно серьезные задания поступающие напрямую от самой императрицы, столь схожие с очередным хитроумным планом этой великолепной женщины незаметно и тем самым ещё более неотвратимо привязали эльфийку к Виктории. Элия привыкла быть с аристократкой рядом и привыкла играть свою роль, настолько сильно вжившись в неё, что казалось всё шло своим чередом и никогда ранее не существовало шпионки Антиванских Воронов Элии Ив. В этом мире существовала одна лишь Пея - служанка императрицы, хорошая, внимательная, кроткая эльфийка, припрятавшая несколько козырей в рукаве, чтобы иметь возможность защитить не только саму себя от неприятностей, но и помочь другим. В то же время бард нашла в Виктории не только своего врага, но достойную соперницу, не привыкшую сдаваться и отступать на половине пути, соперницу, с которой можно было бы потягаться в состязании на самую лучшую лицедейку и шпионку, что всегда подстёгивало остроухую быть как можно осторожнее и бороться с надзирательницей всеми известными окольными путями. Сама эта борьба вошла в привычку, и осознание того, что столь ценная кладезь информации и навыков может быть вот так просто уничтожена по непонятным причинам и мотивам гильдии, не давало девушке покоя. Неужели она...
- Погоди минутку, - раздался наконец-то голос Виктории по ту сторону дверного полотна. Элия приподняла голову, терпеливо ожидая окончательного разрешения войти внутрь, но вот щёлкнула щеколда, и перед эльфийкой "выросла" Монфор, выжидающе глядя на служанку голубыми глазами. Чисто на автомате девушка вежливо поклонилась аристократке, чуть присев в легком реверансе. Не поднимая головы, лже-Пея ещё с мгновение помолчала, подбирая нужные слова для этого непростого разговора, но единственное на что у неё сейчас хватило сил - это слабо улыбнуться.
- Я и забыла совсем, монна, - она рассеянно положила ладонь на голову, подчеркивая этим жестом свою неаккуратную забывчивость. - Я могу войти?
Картина последующих действий в миг выстроилась в четкую цепочку, поэтому прошмыгнув мимо Виктории, бард плотно закрыла за собой дверь, налегая на неё всем телом. Вновь обернувшись к женщине, эльфийка затряслась готовая вот-вот разрыдаться:
- Монна, нам нужно срочно покинуть дворец, - зеленые глаза-блюдца были полны вполне реальных слез. Ив не могла себе позволить лишиться столь прекрасной соперницы, а эта наполовину выигранная для шпионки война перестала иметь всякое значение, после того, как она увидела метку. Девушка не хотела так обрывать эту игру, её вполне устраивала эта ложь и такие обстоятельства, а сами условия нравились ей ещё больше, ведь теперь и она стала соучастницей этой Великой Игры бесконечных интриг, заговоров и предательства. Словно ребёнок, Элия действительно готова была расплакаться от досады, ведь у неё обязательно отнимут её домик и любимых кукол, и в конечном счете после выполнения всех требований от эльфийки избавятся с той же легкостью, как избавляются от ненужных вещей. А умирать она пока не собиралась.
Метнувшись в сторону сундука с вещами аристократки, остроухая начала быстро работать руками, извлекая из него всё самое необходимое для дороги, говоря громким шепотом:
- Возьмите только самое необходимое, и давайте поторопимся, монна, умоляю, - она наткнулась руками на дорожный плащ и одним резким рывком достала его из вместилища прочей одежды. - Да простит меня Создатель, но я слышала как они говорили о Вас!Они хотят убить Вас сегодня!
Испуганно прикрыв ладонью ротик, девушка с ужасом смотрела на Викторию, ожидая её реакции. Может быть спустя столько времени эта женщина всё таки отнесется хоть раз к своей служанке серьезно и не станет докапываться с подозрениями? Судя по тому, как Монфор выглядела (а весь её вид только и говорил о том, что бессонные ночи, вечный стресс и психологическое напряжение никому на пользу не идут), Ив сделала немного наивный вывод, что орлесианка в этот раз поверит ей.
Создатель. Пусть она поверит.

Натянутое спокойствие, схожее более с тонкой струной лютни или арфы, резало сознание нарастающим напряжением и готово было вот-вот лопнуть; служанка ощущала какую-то обреченность этой комнаты, нависшее темной тучей под самым потолком и собирающимся разразиться громом с молнией прямо над головами двух женщин. Элия не могла не заметить бутылки выдержанного Антиванского, но существенного значения ей совершенно не придала за ненадобностью, ведь сейчас голова шпионки разрабатывала план побега из этого места. От чего-то захотелось звонко рассмеяться.
Как глупо наверное пытаться сбежать из замка императрицы Селины, когда кругом одна стража, тайные агенты, шпионы, тени, следящие за каждым твоим движением, за каждым взмахом твоих ресниц, но все они не представляли для Ив существенной проблемы. Девушка была уверена в своих силах и не боялась рисковать ради спасения собственной шкурки и столь непредсказуемого переменчивого будущего. Своего будущего, которое обязательно наступит. И если подумать так логически, то у Элии отняли всё: родителей, сестру, детство, беззаботную радость, жизнь - всё то, чем дорожит простой человек от мала до велика, всё то, что заставляет двигаться вперёд и дышать этим воздухом. Так что же сейчас изменилось и почему девушка та рьяно пытается защитить ту, кто практически всё времяпрепровождение шпионки превратила в сущий ад? Никаких разумных объяснений этому не приходило пока в голову.
- Я знаю, - голос Виктории был на редкость тихим, а последующие слова и вовсе заставили остроухую на мгновение замереть. - И я никуда не убегу.
Это были слишком очевидные слова смирившегося со своей участью человека, человека который готов был расстаться с жизнь во имя своих идеалов и принципов, человека, у которого больше ничего не осталось. Смирение и покорность перед сложившимися обстоятельствами в знак уважения к своей немилосердной судьбе - это как-то совсем уж не было похоже на Монфор. Элия лишь терпеливо прикрыла глаза и зажмурилась; Монфор очень некстати решила сдаться, соответственно лже-Пее придется приложить куда больше усилий на проворачивание своего плана, чем рассчитывала изначально. Это чертовски раздражало.
Проигнорировав небрежный жест аристократки, означающий прекратить рыться в её вещах, остроухая проводила свою надзирательницу заплаканным взглядом до кровати, после чего отвернулась от Виктории. Эта сильная женщина была разбита, что она тут же подтвердила своими же словами. Это было странно и совершенно неправдоподобно, вся эта обреченность вызывала у эльфийки ломку в теле, хотелось извиваться на полу подобно змее на сковороде от безысходности и кусать себя за локти, лишь бы избавиться от удушливого, разъедающего чувства неизбежности. Стиснув зубы и собираясь с силами вновь, лже-Пея раздраженно откинула крышку сундука, демонстративно выкидывая попадающиеся под руку ненужные вещи аристократки. Им в дорогу не нужно будет много, лишь самое необходимое, да и это на короткое время, ведь через некоторое время придется всю эту одежду сжечь.
- Я тоже буду упорной, - Ив почувствовала приближение женщины спиной, но в этот раз проигнорировала слова брюнетки, хотя и перестала так беспорядочно раскидывать вещи по комнате. - Вот дерьмо. Теперь их нужно будет собрать так же аккуратно, как они и были сложены. Ничто не должно выдать того, что сбор происходил в спешке. Всё должно остаться так, как и было всегда, словно это и не побег вовсе.
- Мне бы хотелось побыть одной, - услышанное заставило эльфийку сжать ладони в кулаки, от чего стремительно побелели костяшки пальцев. Но так же лже-Пея не могла не расслышать некой неуверенности в голосе Виктории, словно сама женщина сама ещё не знала чего хочет, а произнесла эти слова по причине их необходимости. Якобы именно эти слова должны быть произнесены в такой момент и сорвались с языка камнем, а не по напеву души. Ну, не так уж и плохо в таком случае.
Видимо вино и заметная усталость Виктории взяли своё: глаза точно потухли и посерели, из них пропал тот живой блеск и пронзительность, уступая место пелене умиротворения и мнимого чувства спокойствия - легкое опьянение лишь немного замутило разум орлесианки, избавляя её от страха перед грядущим. С ней всё будет хорошо.
Если бы шпионка под прикрытием не знала Монфор, то наверное смогла бы улыбнуться в ответ той. Эту улыбку на губах женщины эльфийка тоже буквально почувствовала, хоть и не видела её своими глазами; слезы вновь задрожали на ресницах.
- За что же ты себя так не любишь? Почему не хочешь бороться, демон тебя разорви?! Мы справимся...У нас получится! Возьми себя в руки, Виктория, мы должны попытаться! Ты... - на щеках снова заблестели мокрые дорожки, поэтому пришлось прикрыть глаза. - ...Ты... Ты достойна жить! - неожиданно выпалила вслух бард, резко оборачиваясь к надзирательнице. Проворно вскочив и точно на крыльях подлетев к Виктории, Элия нависла над аристократкой бледным призраком с красными заплаканными глазами, след которых в миг исчез. Она смотрела в ясные голубые глаза разбойницы с такого близкого расстояния, что могла разглядеть каждую крапинку, каждую темную полосочку вокруг бездонно черного зрачка орлесианки. Никогда раньше она была так близка... Воспользовавшись эффектом неожиданности, эльфийка выхватила у Виктории бутылку вина и, предварительно сделав несколько шагов назад, от души присосалась к горлышку, сделав четыре жадных глотка. Остановившись и вытерев губы рукавом своей одежды, Элия бросила испепеляющий взгляд на Монфор, говоря шепотом:
- Разумно ли сейчас сдаваться, монна? - она не забыла о надлежащей вежливости. - Неужели вы думаете, что разумно сейчас опустить руки, когда у Вас есть выбор? Я не верю в то, что Вы могли сдаться. Какими бы не были упорными ваши недруги, монна, я ещё более упорна, и я никому не позволю причинить Вам вред. Прошу Вас, доверьтесь мне.
Вообще-то, она сама не ожидала от себя таких слов, но не даром же говорят, что "слово - не воробей. догони и добей", поэтому устало прикрыв глаза и нервно дернув плечом, эльфийка бросила напоследок:
- Ваша жизнь - это я, разве нет? - зеленые глаза вновь встретились с голубыми. - Вам же было указано следить за мной, так что же стало причиной того, что вы отказываетесь теперь от своего долга?
Она подошла к письменному столу, поставив на него бутылку, и лихорадочно соображала: что же делать теперь? Она ждала приговора Виктории, но теперь с неожиданной для себя ясностью понимала почему ей было так важно спасти аристократку. Глупые человеческие чувства - они подобны самому страшному медленному яду, разъедающему крепкое мраморное сознание и отравляя сердце нежностью. Чуть больше, чем просто привязанность.
Дыши.
Остроухая резко дернула на себя ручку выдвижного ящичка, в надежде найти там склянки или пробирки с ядами. Виктория не так глупа, чтобы просто сдаться на милости пока что невидимым врагам. До лже-Пеи не совсем сразу дошел смысл сказанных ранее слов надзирательницы, а сейчас всё встало на свои места: орлесианка уже давно ждала этого, что за ней придут убийцы, но она ждала этого совсем не от Антиванских Воронов, а от своих же товарищей, скрытых в Тени. Именно по этой причине Монфор так легко приняла свою участь, считая, что спасения от тайной организации не найти, а раз её хотят поймать, то...Нужно быть совсем идиотом, чтобы верить в то, что женщину так легко отпустят. В дело пошел второй ящик. Разбойницу будут наверняка будут пытать, но каким бы закаленным не был дух и тело выдержать самые изощренные методы никому не под силу, тем более, что Виктория всё равно ничего не скажет Теням. У нее просто нет этой информации. 
- Проклятье, - Ив принялась рыться в другом нижнем ящике стола, где её ловкие пальцы наконец-то нащупали гладкую и холодную поверхность стекла. - Наконец-то.
Вытащив полностью весь ящик, эльфийка увидела здесь несколько склянок с разными жидкостями, но этого было бы вполне достаточно, чтобы обезопасить Монфор от глупостей, да и в дорогу пригодятся. Собрав их все, остроухая схватила валяющуюся на полу шелковую блузу орлесински и ловко завернула в неё свою находку.
- Это пригодится в дорогу, - произнесла девушка и отложила в сторону, начав быстро собирать разбросанные вещи и складывать их в ровную стопку, чтобы потом поместить обратно в сундук.

Отредактировано Elia Eve (2014-03-31 13:17:19)

- Селина, Селина, - раздраженно передразнила эльфийка женщину, едва сдерживаясь, чтобы не скорчить рожицу и не закатить к потолку глаза. Вот честное слово, кроме Её Величества в голове у Монфор никого не было, что между прочим обижало до колик в животе. - Конечно, тебе некуда идти. Да, конечно я тебя не понимаю. Скажи-ка мне, а на кой чёрт я тут перед тобой выёживаюсь?!
Элия подавила тяжелый вздох, и хотя в голове её было ещё много самых различных вопросов по поводу правильности своих действий и на счет своего адекватного отношения к Виктории, сердце служанки уже подготовило на всё ответы. Да, вероятнее всего у Ив действительно складывалось немного поверхностное "знание" орлесианской аристократки, но это только лишь из-за того, что за всё время их совместного общения Элли вынуждена была вести себя предельно осторожно, а "копать" под Тень было слишком рискованно: провал миссии, которую дали шпионке Вороны был невозможен, и сбор информации о Виктории не предусматривался в данном случае. Но всё же Элия как никогда раньше чувствовала, что прекрасно понимает свою надзирательницу, и прекрасно понимает её нынешнее состояние и настроение; в голове однако никак не укладывалось то, что эта волевая женщина так быстро сдается.
На вопрос брюнетки о разумности выпитого вина, остроухая лишь безразлично дернула плечом:
- Сейчас это не имеет никакого значения, - девушка посмотрела на Викторию с вызовом, чуть отстранившись от неё. - И что? Ты готова умереть только лишь по той причине, что никому не веришь? По причине того, что за тебя кто-то решил это? Все смертны, Виктория, а статусы, звания и чины - это лишь формальности и предрассудки, из-за которых гибнут тысячи простых людей... Потому что только ОДНОМУ из них этого захотелось.
Она продолжила бы разговор и дальше, но Виктория оттолкнула барда от себя, прекращая видимо совершенно бессмысленный монолог служанки. А с какой стати остроухая должна была быть авторитетом для аристократки? Удивительно только то, что Монфор вообще стала слушать эльфийку и обратила на неё своё внимание. Элии ничего больше не оставалось, кроме как продолжить сборы в дорогу, предусмотрительно прихватив с собой необходимые расходные материалы: яды для нанесения на лезвия оружия различных концентраций и свойств. Закрыв крышку сундука, шпионка на мгновение задумалась и растерянно поглядела на собранные в дорогу вещи. Осталось только их положить в походную сумку, туда же желательно спрятать снаряжение орлесианки, но вот только...Только будет ли это правильно и разумно? Элии как-то не очень хотелось быть зарезанной ночью свинкой, которую пустят потом на корм собакам или другим тварям.
Немного не понимающим взглядом разглядывая крохотный флакончик крепко сжатый в ладони Виктории, остроухая раздраженно поджала губы и выпрямилась.
- Проклятье, - в который раз подумала она, осознавая, что возможности выхватить наверняка смертоносный яд никак не получится: надзирательница слишком крепко сжимала флакончик. - Хватит дурить, Виктория, хватит, прошу...
- Хорошо, - неожиданно резко выпалила эльфийка, абсолютно уверенная в свои силах и в своих чувствах. - Я все делаю правильно. Почему ты должна сбегать? Повторюсь: ты достойна жизни. И знаешь почему именно Я тебе это говорю? Конечно ты не знаешь, но ведь догадываешься, правда? Всегда догадывалась.
Голос предательски дрогнул вместе с рукой, которая потянулась к груди. Запустив ладошку под одежду, блондинка достала из области декольте метку, на которой значилось одно лишь имя, и вместо того, чтобы показать его Виктории, Ив с ненавистью сжала её в правой руке.
- Потому что я так решила, Виктория. Я не хочу твоей гибели, и я готова защищать тебя. Мне не страшно разделить с тобой вино, в котором будет смертельный яд, потому что я знаю, что пила его вместе с тобой. В этот раз вино не было отравленным, ты не настолько глупа, а яд я всегда распознаю... Зачем тебе бежать? За тем, что выбор есть.
То небольшое расстояние, которое разделяло двух женщин в этой комнате, казалось непреодолимой пропастью, но остроухая сделала первый, самый трудный шаг в своей жизни. Сердце её колотилось в ритме чечетки, а тело то и дело одолевал нервный озноб; сейчас лже-Пея раскрывала свою самую страшную тайну, после которой её обязательно пронзит молния за нарушение клятвы, но эльфийка теперь больше всего боялась остановиться. Боялась умереть, так и не рассказав всей правды. Приблизившись к Виктории, она положила свои тонкие пальчики на сжатый кулак де Монфор, мягко сжимая их крепче.
- Оставь это, Виктория. Пойдём со мной, и я смогу тебя защитить, - теперь настала её пора горько усмехнуться. - Я не обещаю, что жизнь будет безоблачной: рано или поздно Вороны найдут меня. Но у нас обеих есть шанс хотя бы не надолго пожить для самих себя. И если вдруг не получится, то этот яд всегда останется запасным вариантом. Умереть слишком легко, Виктория...
Сейчас слова служанки переросли в шепот, и остроухая могла позволить себе лишь немного шевелить губами. Чувства, которые в этот миг подобно цунами накатывали на неё, ломали привычные для опытной шпионки барьеры, они ломали воспитанную годами выдержку и разрушали чувство долга. Антиванские Вороны не прощают дезертиров, и смерть обязательно настигает всех предателей, но... Но рано или поздно всё равно придется умереть, а Элия в кои-то веки хотела просто жить. Не для кого-то другого, а для себя, и хотела она делать только то, что душа желает, а не то, что надиктовано Мастерами. Шпионка прекрасно понимала, что будущего у неё уже никогда не будет, но разве могла она отказаться от этой попытки хотя бы недолго, но побыть просто...Просто побыть.
- Я не могу позволить тебе сдаться, - вновь тихо, едва дыша, зашептала она. - Я не могу этого позволить, потому что не хочу потерять тебя. Давай сбежим сегодня ночью вместе и попробуем начать жить с самого начала...
Она вдруг расправила плечи и чуть подняла голову; из глаз её текли горькие слезы, но девушка вымученно и широко улыбалась, чувствуя как каждая клеточка её тела разрывается от боли, к которой Вороны её точно не готовили. Всё еще сжимая в правой ладони метку, остроухая разжала её, не обращая внимания на обороненную вещичку, и протянула руку для рукопожатия:
- Привет, меня зовут Элия Ив. Я только что подписала себе смертный приговор и я... - слезы так и лились из больших зеленых глаз эльфийки, которая тихонько всхлипнула. Улыбка хоть и была искажена болью и страданиями, но светилась каким-то непередаваемым счастьем. - ...и я люблю тебя.

Отредактировано Elia Eve (2014-04-06 18:44:09)

Когда эльфийке хотелось - она умела обратить внимание. То, чему ему её учили долгие годы стало до невозможности полезным в простой, почти повседневной жизни. Элия умела добиваться своего, включив бесконечное обаяние, смекалку и харизму - она привлекала внимание и занимала людей к себе одним лишь мягким и добрым взглядом, располагая их доверие к себе. Но с Викторией все было иначе, и с самого начала эта женщина зарекомендовала себя как непробиваемая стена. Однако же вглядываясь сейчас в лицо Монфор, Ив снова и снова подмечала какие-то новые и незнакомые ей изменения: расслабленная и в то же время напряженная как струна Виктория словно бы боролась сама с собой, точно на дне потускневших от бесчисленного множества бед и поражений глаз бились друг с другом два совершенно разных человека. Остроухая служанка не знала, кто именно победит, поэтому ждала своего приговора от самой надзирательницы.
Время, проведенное в ожидании, казалось длилось бесконечно; девушка успела подумать обо всём, что когда-либо было и что происходило в её жизни, вспомнила всех своих знакомых и товарищей, родителей, сестру - нет, ни одни из воспоминаний не всколыхнули в ней буйство красок чувств. Никто раньше не вызывал у неё ничего подобного, никогда ранее эльфийка не испытывала столько смятения, столько стискивающей боли в груди, столько любви. Возможно, что это был своеобразный переизбыток чувств, из-за которых побледневшая девушка вот-вот осядет на пол без сознания, и именно эти чувства и не давали ей этого сделать; она не могла себе позволить сломаться здесь и сейчас, хотя слезы её были такими же настоящими и искренними, как и сами чувства, но терять сознание совсем не входило в её планы...Она просто забыла как дышать.
Голос Виктории напомнил о том, как это делается, и Ив глубоко прерывисто вздохнула искренне не понимая причины, по которой де Монфор назвала её глупой. Какая-то детская наивность и обида нахлынули на девушку, заставляя обиженно нахмурить бровки и надуть губы; на языке настойчиво вертелся достойный ответ такому заявлению, но вместо этого Элия ничего не делала, боясь спугнуть эту атмосферу тайны. Каждое её движение было осторожным и чуть пугливым, остроухая боялась не только испортить всё, но также боялась ощутить на руках пустоту - здесь и сейчас она могла прикасаться к Монфор, не боясь уже при этом получить пощечину или наказание. Именно сейчас Элли могла ощущать горячую кожу брюнетки под своими тонкими пальчиками уже в ином статусе. Сейчас перед Монфор стояла совсем не служанка.
  - Да, я много плачу. Впервые за всю жизнь я столько плачу, - с внезапной ясностью осознала это эльфийка, чувствуя, как рука Виктории, в которой находился флакончик ослабила хватку. Вот с негромким звоном стеклянный сосуд коснулся пола и чуть звеня укатился куда-то. За это недолгое время две вещи полностью потеряли или изменили свой смысл. И две женщины полностью переосмыслившие реальность.
Когда Виктория прокусила губу, и кровь медленно стекала по мраморной коже, Ив буквально на миллиметр подалась вперед в порыве, чтобы как можно быстрее убрать с прекрасного лица эту алую влагу. Но аристократка уже сама вытерла кровь, начав свой рассказ о том прошлом, которое так хотела забыть. Элия слушала внимательно, но взор шпионки был неясным задумчивым: перед мысленным воображением у неё рисовались картины из прошлого маленькой миледи Монфор, о том, как она старалась сгладить все острые углы потребительского отношения к эльфам, как она любила остроухую служанку и как та любила её. Элия словно бы очутилась в шкуре Орены, и чувствовала пленяющую нежность к юной и красивой дочке аристократов, которая смотрела на неё яркими, словно небо, глазами. Она чувствовала сочувствие миледи, и чувствовала как теплота, забота и любовь окружают красавицу, достойную лишь самого лучшего. Переживая все эти чувства и ощущения, бард не могла не посмотреть в измученные глаза Виктории и не нашлась с ответом на счет своего эгоизма. Раньше ей не приходилось задумываться о том, что она может быть эгоисткой, и что желание помочь опытной служительнице императрицы спастись - это не более, чем проявление того самого эгоизма, о котором сейчас говорит голубоглазая. Да и времени особо не осталось на размышления, когда Виктория резко притянула эльфийку к себе, положив одну ладонь на шею шпионки, а второй прижимала талию. На то, чтобы осознать что происходит потребовалась мгновение, долгое и мучительное мгновение, за которое у Элии перехватило дух и окончательно подкосились ноги. Если бы Монфор не поддерживала бы теперь уже самоубийцу Воронов, то она точно бы оказалась на полу совершенно без сил. Но вот уже каким-то неведомым образом девушка почувствовала спиной мягкий матрас и то, как по коже разбегаются мурашки от эпицентра горячих прикосновений Виктории. От горячего шепота в голове совсем помутнело, и эльфийка тяжело и шумно задышала, чуть приоткрыв губы, а когда чувствительное ушко чуть прикусили, девушка выгнулась всем телом навстречу, всхлипнув. Она не могла понять что происходит, но не хотела, чтобы это прекращалось.
Женщина опустила голову на небольшую грудь Ив, в подсознании которой родилась досадная мысль о маленьком размере бюста, и прижатая к кровати остроухая широко распахнула зеленые глаза. Она буквально сатанела от шквала чувств и эмоций, но слова Виктории смогли поумереть этот пыл: Элли расслабилась, ласково глядя на брюнетку, и тихо произнесла ей в ответ:
- Я обещаю... "Что не умру не защитив тебя", - произнести эти слова слух не хватило духа, да и не надо было. В этом общении была особенная изюминка, кардинально меняющая всю гамму вкуса к жизни.
Уж слишком долго она ждала тепла этого роскошного тела, слишком долго томилась без этих губ - остроухая начинала потихоньку сатанеть, непроизвольно пытаясь освободить свои руки и просто...Просто обнять Викторию.
- Пообещай и ты мне... - едва шевеля губами, говорила Ив, пытаясь подобрать правильные слова, но вместо этого слетели лишь они. - Что не сдашься.

Отредактировано Elia Eve (2014-06-18 18:09:14)

Что ни движение - то попытка освободиться. Нет, не ради самой свободы, а ради того, чтобы получить возможности прикоснуться в ответ и пустить по телу электрический разряд, что пронзает позвоночник, заставляя тело выгибаться. Элия чувствовала кожей даже через одежду, что Виктория, - о, Создатель, - Виктория желает её в своей немного грубой манере, и не произнося слов слышала в дыхании аристократки своё имя. Может быть всё это и предвиделось эльфийке, но хотелось поверить в то, что всё так и есть на самом деле.
Было сложно сосредоточиться на своих ощущениях, потому что чувства не давали этого сделать: всем своим нутром Ив противилась такому раскладу, она совершенно не привыкла быть слабой и никому не позволяла управлять собой в столь интимных делах. И сейчас она ощущала в себе эту слабость, которой никогда не давала волю, и совсем не переживала из-за этого: Монфор единственная, кому дозволено так поступать с остроухой служанкой. Потому что так решила сама шпионка.
Она попыталась расслабиться, но напоминала натянутую струну - мышцы звенели от напряжения, и всё тело то и дело дрожало. Как же сложно было сейчас настроиться на нужную волну и дать себе хоть немного спокойствия, и это при том, что в голове было совершенно пусто. Ни мыслей, ни образов. Сейчас блондинка существовала лишь в этой комнате и на этой кровати, только рядом с Викторией и на максимально близком расстоянии от неё. Нет, не на максимальном. До этой стадии ещё дойдет.
Она еще предпринимала редкие попытки вырваться, но эти потуги были слишком уж неуверенными, словно бы девушка давно сдалась выиграть эту борьбу, и в больших зеленых глазах на одно лишь крохотное мгновение мелькнул ужас, когда свернуло лезвие ножа в ладони Виктории. Элия не сразу заметила, что руки её теперь ничто не ограничивало: её точно парализовало. Прикованная к кровати в том положении, которое изначально задала Виктория, шпионка перевела "протрезвевший" взгляд на лицо женщины, когда страх отступил - прочитать по черточкам лица брюнетки, что она не собирается делать ничего дурного было для остроухой проще простого. За то время, проведенное рядом с Монфор, Ив выучила мимику своей надзирательницы, которая позволяла себе делать страшные вещи с подозреваемыми. Стягивающие кожу ремни или кандалы были всего лишь подготовкой к шоу, которое могла устроить брюнетка.
Ткань с легкостью поддалась ножу, обнажив бледную кожу эльфийки, с губ которой слетел облегченный выдох - эта одежда уже давно ей надоела и сковывала движения. Жаль только, что голубоглазая аристократка сделала надрез на платье, создав тем самым мнимое чувство тисков в области талии и бедер. Мелькнула глупая мысль, платье немного жаль, но прикосновения Виктории сводили девушку с ума. Теперь у нее была возможность самой прикоснуться к аристократке, и в том положении, в котором сейчас находилась остроухая, она могла положить свои ладони на плечи сидящей сверху женщины. Скользнула ладошками по спинке и чуть погладила плечи Монфор, как и она, полностью отдаваясь тактильным ощущениям: чувствительные пальчики скользнули к шее брюнетки, изучая нежную кожу. Хотелось вцепиться в нее, зубами прикусывая столь аппетитное место, ощущая на губах её вкус. Вот ладошки ловко запущены в черные волосы, слегка сжимая густую копну, но тут же ослабили хватку.
- Не смей... - на полу-вдохе бросила эльфийка, ничего не соображая. - Не смей...
Она повторила свою фразу, наконец-то начиная приходить в себя и выстраивать в голове логическую цепочку: они в Викторией, по сути, заклятые враги, но не смеющие причинить друг другу боль. Им обеим теперь грозит смерть, если они не покинут дворец Императрицы в ближайшее время, которое безжалостно спешило вперед, не давая девушкам возможности изложить свои чувства в полной мере. Трезвость ума начала возвращаться к ней вместе со словами Монфор о том, что необходимо остановиться, и разум это прекрасно понимал, в то время, как тела совершенно не слушались. Но вот аристократка выпрямилась слезла со шпионки, взяв за руку, потянула за собой. Элия с легкостью приняла вертикальное положение, ощущая головокружение. 
- Давай решим это по дороге, - с закрытыми глаза слабо отозвалась бард, резко поднимаясь с кровати и распахнув глаза. - Мне и вправду нужно будет переодеться, но сейчас хотя бы добраться до комнат слуг с твоими вещами.
Виктория легким движение дорвала платье служанки, и теперь Элия серьезно почувствовала холод: её худощавое тело, не лишенное какой-то трогательной красоты, покрылось "гусиной" кожей. Она не стала прикрывать свою остренькие груди, а лишь спокойно подошла к предварительно собранным вещам Виктории, слабо улыбаясь произнесенной брюнеткой фразой.
- "Мы", - подумала девушка, усмехаясь. Она задумчиво посмотрела на чуть помятую постель, и внизу живота невольно защекотало; Элия мотнула головой и проворно сорвала покрывало с кровати, в которое и завернула все необходимые вещи для похода. Обнаженная девушка нарыла в сундуке с вещами что-то вроде ночного платья и быстро нацепляла на себя, делясь с Монфор своим планом:
- Вещи забираю. Коней нам приготовят к полудню, словно мы отправляемся на задание, поэтому сразу иди в конюшни и дожидайся меня там. Пока вместе нам лучше не появляться, - она замолчала, просовывая голову через одежду и поправляя свое новое "платье". - Затем мы доходим до реки, оттуда придется идти пешком по воде вниз по течению. Одежду потом придется сжечь на всякий случай, но золото у нас будет, так что протянем.
Она обернулась к Виктории и криво улыбнулась.
- Но еще лучше импровизировать по ходу дела, поэтому, монна, жду вас в условленном месте.
Не дожидаясь ответа, она словно пушинка подлетела к Виктории и поцеловала ту в губы. Легкое прикосновение оборвалось столь же неожиданно, как и случилось, поэтому лже-Пея подхватила с пола кулек с одеждой и выбежала в коридор.
Во дворце отчетливо ощущалось какое-то странное напряжение, словно бы за каждым движением служанки следили затаившиеся неведомые твари. Девушка смогла пересилить себя и идти так, словно бы ничего не было, словно она только что не ласкала голубоглазую брюнетку и сама не извивалась от прикосновений той. Всё, что сейчас произошло - всего лишь плод её воображения и бесконечной фантазии, поэтому уже через некоторое время бард потихоньку начала мурлыкать себе под нос какую-то незатейливую мелодию. Добравшись до комнат слуг, Элли скинула свою ношу на пол и, игнорируя вопросы других девушек, которых распирало любопытство из-за необычной одежды лже-Пеи, быстро переоделась.
- Мне некогда, девочки, - мягко произнесла она. - Монна будет гневаться, если я опоздаю...
Служанки затихли. Для них не было секретом своеобразный нрав аристократки де Монфор, поэтому они лишь сочувственно переглянулись и вновь принялись заниматься своими делами и большая часть из них уже вышла на уборку. Воспользовавшись моментом, Ив быстро подобрала кулек с вещами, и двинулась в сторону прачечной, но по дороге свернула совсем в другой коридор. В тот самый, где у неё еще была небольшая каморка с ядами, оружие и легкими доспехами. Виктория позволила эльфийке работать в этом месте, хотя и выражала весьма четкую позицию: "Неверное движение - ты труп". Научившись действовать очень осторожно, Ив проскользнула внутрь помещения, захлопнула за собой дверь и стала заканчивать приготовления.
Она переоделась в свои доспехи, собрала все свои склянки и ингредиенты, уничтожая всякие следы своего пребывания здесь. Многое придется выкинуть, но выбора не оставалось: главное как можно лучше замести за собой следы. Выполнив эту часть своей работы, дезертир Воронов была собрана в дорогу. Кажется, она нигде не прогадала.
Быстрым шагом, девушка двинулась в сторону конюшен, где её уже должна была ждать Виктория.

Отредактировано Elia Eve (2014-06-19 20:25:51)