Коутриэн была на ногах с самого раннего утра - как сказал поет: "Петь петухи не начинали, никто нигде там не шумел" - жизнь на ферме другого режима дня и не подразумевала. Девушка, девочка - после своего ежеутреннего заплыва в реке, что еле волочила свои воды недалече от фермы - уже переделала кучу своих ежедневных дел. И она так надеялась на солнце, пускай и впустую - погоду на ферме умели определять чуть ли не по тому, с какой стороны и под каким углом к горизонту летит одуванчиковая семянка с хохолком. Никакого солнца на сегодня - об этом сообщало все вокруг. Но кто в силах запретить надеяться?
Девчонка поежилась, выходя из конюшен.
"Нужно ещё малину обрезать. И яблоню старую. Создатель, только бы не было дождя."
Она закуталась в свою простую, но от этого не менее теплую, чем непростые, куртку и поглядела по сторонам. От конюшен открывался вид на то, что некогда было лесом. Теперь уже это было полем, которое использовалось в качестве пастбища. Сейчас было ещё не время отпускать скот на прогулку, поэтому она двинула к малиннику в дальнем углу сада, что в теплое время года цвел на противоположной стороне фермерского дома. Коутрэн шагала туда, а по пути срезала секачом траву, что росла по краю тщательно вытоптанной тропы в саду. Игра у неё была такая. Точнее, некий пережиток прошлого - это помладше она носилась по ферме с игрушечным мечом старшего брата и воображала себя грозным рыцарем, сражающимся во имя великого короля или... просто сражающегося. Детство.
На подходе к малиннику девочка спугнула лисицу, которая рыскала в поисках кур, которые по своей неразумности частенько забредали и в сад. Но сегодня им повезло не предпринять такого глупого похода, а лисице не повезло наткнуться на юную "хозяйку" территории. Зверю пришлось спасаться, булькнувшись в ту самую вялую речушку - именно тут "официально" обрывался периметр владений отца Коутриэн, и именно тут росла непрошеная малина. Перед тем, как коснуться секачом засохших кустов, она прислушалась к звукам, окружающим эту часть сада. В основном, из-за мрачности погоды, плюс туман, слышно было только тихий плеск воды да редкий шелест задеваемых слабым ветерком листьев и травы.
Сухие обрезки былого могущества малинника девочка туго перевязала бечевкой и, окинув взглядом значительно поредевшие заросли, потащила свою вязанку к сараю. В хозяйстве все пригодится, а уж сухие ветки особенно.
- Коутриэн, выпускай Пастуха! - Грубый и громкий голос отца застал девочку за закидыванием вязанки на огромную кучу ранее собранного тут и там хвороста.
"Значит, я пропустила выпуск скотины. Точнее, почти пропустила. Надо поторапливаться."
- Привет, Пастух! - Так звали здоровенного пса, жившего на ферме. Он был не единственным "надсмотрщиком" за пасущимися стадами, но был их... ммм... ну кем-то вроде генерала. Было ещё несколько мелких безымянных шавок и два сторожевых пса, которые охраняли саму ферму и жильцов, а к скоту не имели ни малейшего отношения. - Пора поработать. - Коутриэн запустила обе руки в достаточно длинную шерсть пса и почесала ему холку, а потом легонько шлепнула по боку, как бы намекая, что все, пора ему бежать. Пес одобрительно гавкнул и унёсся в сторону конюшен и стойл, а за ним следом выскочили те самые несколько шавок. Девочка поглядела им вслед и, почесав живот, сделала уже пару шагов следом, но потом обнаружила, что забыла секач возле кучи хвороста. А его нужно отнести в конюшню – а то чем потом копытный рог срезать. И сухие ветки. Да и если дождь пойдет - заржавеет же, пропадет. Да и отец беспорядку не обрадуется. К тому же этот секач - был личным имуществом девочки, она даже помнила шутливое посвящение в "рыцари копыт и сухих веток", которое провел отец, вручая ей инструмент.
"Вот ты где." Она подобрала лежащий на колоде, что предназначалась для колки дров. "А теперь нужно поглядеть, как дела у Пастуха. В такой туман... Как бы чего не вышло." Пробежка к пасущимся животным и обратно была излюбленным времяпровождением Коутриэн - когда стада паслись, а у неё было несколько свободных минут.
Девчонка пролезла в щель ограды и оказалась в чистом полюшке. Ну, учитывая предназначение поля, не совсем чистым, но это же Ферелден, а это - ферма в Ферелдене. Она громко свистнула, привлекая внимание Пастуха - и пес примчался к ней сию же минуту.
- Ну что, дружок, все тут хорошо? - Пес звонко гавкнул, но в следующий момент настороженно замер.
"Что ещё такое?" Коутриэн тоже прислушалась и оглянулась, но туман мешал что-либо увидеть дальше нескольких метров, да и звуки благополучно заглушал. Но только пса туманом было не обмануть. Он заскулил и скрылся в тумане, уносясь в сторону леса. Девочка осталась стоять на месте - через какой-то миг она поняла, что Пастух со своими шавками отгоняет стадо обратно, к ферме. Ей показалось, что она слышит... что это, звон металла?..
Наискось по пастбищу неслась оседланная лошадь, но ей чего-то не хватало.
"Всадник. Где всадник?" Лошадь пронеслась мимо - убегала она тоже со стороны леса в сторону фермы. Было ясно, что она чем-то исключительно напугана - а чтобы испугать ферелденскую лошадь, нужно хорошо постараться. Коутриэн лишь поморщилась, когда - скорее услышала, чем увидела - как кобыла влетела со всего ходу в ограждения стойл.
"Папа не обрадуется…"
Пастух жалобно заскулил, поглядывая в сторону леса и как бы зазывая туда девочку.
"Да ведь там может быть что угодно..." Она не решилась идти туда своим ходом - ведь там и впрямь могло быть что угодно. И в этом списке чего угодно разбойники были отнюдь не самой страшной штукой. Впрочем, раньше разбойники из лесу и не высовывались.
Девочка тормознула ближайшего к ней жеребца из стада - под руку попался один из молодняка, с характером, но это было как раз то, что нужно в данной ситуации. Она ведь только съездит на разведку и обратно. Пастух несся рядом, а вот шавки куда-то попропали, хотя был слышен их лай.
Сколь быстро несся конь, везя на себе девочку, столько быстро открывались и картинки, спрятанные в тумане и расстоянии. Последняя картинка, открывшаяся под звон скрещиваемых мечей, поразила Коутриэн. Она знала о разбойниках, промышляющих в лесу, но ещё ни разу... не встречалась с ними так близко. Но раздумывать было некогда - вороной под ней и не подумал затормозить, а Пастух уже грыз ногу лучника, скрывающегося в тени леса.
"Ох, куда я лезу." Она знала, что нужно было сделать - вернуться на ферму, но конь, кажется, знал что-то другое, потому как впорхнул в лес, снеся одного лучника, затоптав другого и, кажется, посеяв небольшую панику в "коннице" бандитов.
"Все же отец не для кисейных барышень стадо разводит." Почему-то не вовремя подумалось ей. Вдвое не вовремя так как она как раз плавно соскальзывала с крупа жеребца, который вскочил на дыбы и намеревался растоптать ещё кого-нибудь - девочка даже не была уверена, почувствует ли он разницу, давя разбойника или жертву. Она шлепнулась на землю и отползла немного от разъяренного жеребца; оглянулась в поисках Пастуха - тот уже добрался до глотки лучника и повернул окровавленную морду к девочке; тут же обзор её закрыл, отскочив от средоточия борьбы, один из разбойников - по одежде было видно, что тот испуганный конь с хорошей упряжью не мог принадлежать этому человеку. Коутриэн, опять-таки, недолго думая, обхватила его ноги и повалила на землю. Точнее, учитывая направление приложенной ею силы, он едва ли не рухнул на неё саму - и таки царапнул по куртке кинжалом - но ей подвезло и она, выхватив свой секач, рубанула его под колено. Мужчина закричал, и заерзал на животе, когда Коутриэн забрала брошенный ним кинжал и, с трудом поднявшись после неприятного падения, переступила через него и оценила перестроившуюся ситуацию...
- Создатель... - Она зависла на короткое мгновение - никогда ещё так близко не видела она сражения, и это было очень не похоже на сказки и байки... Пастух завыл и бросился кусать ещё кого-то, Коутриэн не могла понять, как много тут разбойников и кого они вообще атакуют, но тормозить было непозволительной роскошью - девчонка подскочила к кучке, которая образовала вокруг кого-то почти замкнутое кольцо и - по очереди ударив наискось сначала секачом, а затем кинжалом - "нарисовала" на спине разбойника в легком кожаном доспехе два глубоких пореза. Что отвлекло его от основной цели, обернулся он неосмотрительно, забыв о защите – не ожидал ведь - и тут же кинжал встретился с его мягким животом, а Коутриэн ощутила теплую вязкую жидкость, медленно защекотавшую конечность от кисти до локтя... Она в ужасе одернула руку, оставив кинжал падающему, и в ужасе уставилась... Кровь?.. Пастух опять издал оглушительный вой, будто зная, когда нужно было привести Коутриэн в чувства... И тут же в куртку девочки въелась стрела, больно резанув по и без того пострадавшей спине – видимо, ранее сбитый жеребцом лучник очнулся, но дал осечку…

Коутриэн трясло. То ли от внезапно ставшего ощутимее холода, то ли от нервного перенапряжения - всё происходило так быстро. Она не боялась крови, но это было несколько иное, чем зарезать петуха к обеду. Это были люди - пускай разбойники, пускай те, за кем никто не будет плакать, но - люди. Мысли выветрились из головы девочки, даже не успев там прочно поселиться, когда разбойники частично переключились на неё. В какой-то момент она сжалась - движимая не иначе как славноизвестным "инстинктом самосохранения" - её тело желало жить, дух, душа - и просилось скрутиться, рухнуть и... возможно, ей повезет не умереть. Но это было глупостью - Коутриэн не дала себе размякнуть, но...
Она уклонилось от рубящего удара кинжалом, но удар вторым кинжалом неприятно укусил плечо. Куртка смягчила удар, а неожиданная боль будто бы заставила её поднять непострадавшую руку с секачом и нарисовать на лице мерзавца несимпатичную косую рану. Казалось бы - ну получил уже, вали отсюда, но нет, разбойник же видел, что перед ним "легкий противник" и замахнулся вновь. И кто знает, что бы случилось - Коутриэн уже всяко не успела бы среагировать - кроме как закрыть голову от удара, подставив под кинжалы руки, но её неожиданно кто-то потянул за одежды. Ей подумалось, что всё, конец пришел, но она устояла на ногах. Она оказалась лицом к лесу и увидела, что жеребец пал - но ещё не издох, видно было, что дышит. Тяжело, но дышит. Ей казалось, что она видит "уголок" глубокой раны в области его брюха, но она уверяла, что это всего лишь кажется ей.
"Я... не... что... происходит?.."
Она не видела, что там происходило у неё за спиной, только слышала, но все как-то смазалось, смешалось, какофония звуков и цветов... Кому-то она ещё - в каком-то бессознательном движении рукой наотмашь - резанула по лицу... Или это было горло? Или что? Она увидела как захлебнулся лучник, словив горлом кинжал, ей казалось, что она слышит голос отца, но...
Раздался крик, крик испуганный и Коутриэн увидала, как понеслись обратно в лес остатки разбойничьей шайки. Может, и вправду поблизости был отец? Что ещё могло испугать их, если они были местные? А может, это просто идеализированные представления девочке о любимом родителе.
- Пастух?.. - Она попыталась произнести это, но на самом деле от неё не прозвучало и звука - как рыба, рот открывает, а звука - нет.
"Папа... папа будет не рад. Не рад. Будет."
Пес, весь в кровище, затасканный и - казалось, что на псине и живого места не осталось - еле живой выбрел из леса. Коутриэн, увидев, как он выглядит, но все же идет, рухнула на колени и зажмурилась, стараясь не расплакаться. Она хотела верить, что пса можно выходить, вылечить, но чувства - которые не обманешь, в отличие от разума - говорили об ином.
"Нет, нет, ты не можешь умереть, мой славный песик, хороший мой друг. У нас с тобой ещё столько дел, мы ещё столько не сделали, а сколько ещё сделаем. Нет, пожалуйста, пожалуйста, Создатель, не дай ему умереть..."
Она слышала, что кто-то есть позади неё, кто-то движется, но не осознавала этого - все её внимание было приковано к собаке, которая доковыляла до неё, и упала ей на колени. Коутриэн запустила обе руки в окровавленную шерсть пса - плавному движению пальцев мешали многочисленные кровоточащие раны, да и животному эти прикосновения теперь приносили больше страданий, чем приятных ощущений.
"Неужели... Неужели... вот так?"
Вся её жизнь... Все же несколько настойчивых слезинок прорвались через плотно смыкаемые веки и силу воли девочки да потекли по щекам, но тут мужчина - видимо тот самый, на которого напали, вышел перед ней и так сурово на неё смотрел, что она позабыла все на свете... На какой-то момент. Потом он усмехнулся ей. Она сглотнула, пытаясь расправиться со ставшим в горле комом.
- Я... - "Я? Что я?" - Вы... вы ранены. - Она отстраненно смотрела на прислонившегося к дереву мужчину. - Вам нужно помочь. Нужно идти к... - Коутриэн хотела сказать "к папе", но что-то... Какая-то аура была у этого человека, которая не давала ей выразиться именно так. - Нужно идти на ферму. Там Вам помогут. - Она посмотрела на собаку, которая лизнула ей руку и, кажется, издохла, но девочка не смогла заплакать вновь. Хотела, но не смогла.
"Прощай, Пастух. Ты был хорошим... Нет, лучшим другом."
Но она помнила, что говорил отец - хотя она тогда была совсем маленькая - о том, что иногда бывает так, что нет времени оплакивать мертвых, потому, что есть живые, которым нужно уделить это время. Мёртвые простят.
Она поднялась на ноги и внимательно обследовала взглядом стоящего перед ней человека, пытаясь понять, сможет ли он идти сам. У Коутриэн ныли и мелко кровоточили раны на плече и спине, но она явно отделалась всего лишь лёгким испугом.
- Вы ведь можете идти? Я могу сбегать позвать кого-нибудь ещё, если моей помощи окажется недостаточно... Но... Опасно оставлять Вас тут одного. - Она подошла ближе - секач девочка вновь выронила где-то возле трупа пса. - Пойдемте? - Осторожно спросила она, готовая подставить не раненое плечо, если того потребуется - уж довести до стада она бы смогла, а там можно обхватить кобылу попослушнее или даже корову - и пройти с помощью скотины.

"Дыханье Создателя, Коутриэн, возьми себя в руки."
Она провела рукой по лбу и волосам - руку неприятно сжимала засыхающая кровь, но сейчас было не до этого. Что она наделала? Что скажет отец? Конечно, разбойники - дурные люди, но такое происходит ежедневно и не только в непосредственной близости к данной ферме. По всему Тедасу. И что же теперь, бегать за ними всеми? И потом - её вороной понес, так что она была невольной соучастницей происшедшего. Не то, чтобы она была не рада тому, что незнакомец уцелел... Просто хотелось бы верить, что это был не такой же проходимец как и те, что его атаковали. Ведь бывает всякое.
- Я, - Коутриэн размяла спину, поморщившись, - в порядке. С-спасибо. - Она поглядела на мужчину - что-то в нём было эдакое, девочка нутром чуяла, что не такой уж он простой проходимец, попавший в лапы разбойников, как многие до и после него. Но что она могла знать? Истории - это пожалуйста, но в остальном вся её жизнь проходила в замкнутом - пускай и просторном - периметре фермы и прилегающих полей.
Коутриэн кивнула и пошла рядом с мужчиной. Она вспомнила о секаче, но решила, что все равно ещё вернется, дабы похоронить пса, тогда и заберёт. Как-то не было желания его тормозить, да и не время для поисков инструмента. Вряд ли отец будет ей благодарен, если она доведет себя до ручки. В смысле, раны не настолько сильно кровоточили, но... ох, не время для деталей.
"Я не могу просто спросить, кто и почему. Да и какая разница? А вдруг... Вдруг мне не стоило этого делать... Так лучше и не знать тогда. Если оно того не стоило, то я мало того, что отхвачу от отца, так ещё и почем зря убила своего друга, влезая... Хотя, он сам позвал. Ох, ну да, давай обвинять животное в своей несообразительности. Впрочем, Пастух ведь немного мабари... А мабари знают толк в людях... Слишком все это... странно."
Она искоса поглядела на человека, которого вела на ферму. Или это он её вел? Она хотела удостовериться в том, что он в самом деле цел, а не устроил браваду только потому, что она в его глазах явно ещё ребенок.
На заданный вопрос Коутриэн не нашлась что ответить. Он застал её слишком врасплох, она вновь занервничала и машинально хватанула раненой плечо - оно стегнуло её тело неприятным ощущением - так она привела себя в чувство. Пошел мелкий дождь. Она открыла рот, но тут же закрыла, ничего не ответив.
- Я... Н-нет. М-мне жаль..? - Девочка сама себя не узнает позже, вспоминая этот эпизод своей жизни. Правда, потом она спишет это на то, что слишком долго жила в своеобразном "отрешении" от мира, а потому столкновение с человеком "внешнего мира" - то есть не фермером с любой соседней фермы - подействовало на неё смущающе.
- Их не должно было здесь быть. - Хмуро проговорила Коутриэн на благодарственные слова мужчины. - Это неправильно. - Коутриэн, кажется, так же не умела принимать благодарность, как поблагодаривший её человек благодарить.
"Имя? Зачем ему моё имя?"
- Меня зовут...
- Коутриэн!? Ты... Это кровь? - Из тумана и посыпавшейся с неба мелкой мороси выскочил ни кто иной, как отец. - Что происходит? - Он остановился и смотрел на неё, пока она приближалась. - Свора Пастуха загнала весь скот в стойло, а самого его нет. И какой-то конь в добротной сбруе влетел в наше ограждение и отделался переломом передней ноги... - Фермер вдруг заметил того, кто шел рядом. - А это ещё кт..? - Он пригляделся внимательнее - таки тот, кого привела Коутриэн только-только вылез из передряги с разбойниками и выглядел так себе. - Создатель милосердный! Тэйрн Логэйн?..
Коутриэн вдруг показалось, что на неё вылили ушат ледяной воды - так её ошарашило это открытие. Она перестала слышать, что ещё говорил папа - и говорил ли?.. Отец не был знаком с ним лично, но мог видеть его во время борьбы с оккупантами Орлея. Или... Коутриэн росла на историях о мятежниках и оккупантах, но не знала точно, как был связан с ними отец. Знала только, что старший брат погиб в одном из боев мятежной армии. Кажется, так ей говорили.
Она понятия не имела, как себя вести. Только глазела все так же искоса - отец повел их дальше, на ферму, потом внутрь - на... теперь она уже знала кто это. Но до этого он был для неё таким себе героем сказки, которая не имела ничего общего с реальностью. Но теперь - вот он, перед ней. И это она посодействовала его спасению из передряги? Нет, этого не может быть. Коутриэн искренне решила, что вот где-то сейчас она проснется и все это окажется не более чем сном, навеянным одной из любимых историй.

Она все ещё не могла заставить себя поверить. Что в целом мире могло сложить мозаику именно таким образом? Конечно же, отец спишет все на волю Создателя, но... Но и в самом деле, что ещё это может быть?
Они-таки добрались до фермы и вошли внутрь, где и случился собственно разговор. Отец внимательно слушал то, что говорил тэйрн - слегка хмурился, но покуда молчал, потирая в задумчивости подбородок.
- Для нас и без того слишком много чести, тэйрн... Хотя это как-то глупо звучит в образовавшейся ситуации. Учитывая произошедшее. Все что у нас есть - все в Вашем распоряжении. - Тут он приобнял дочь за плечи - девочка поежилась, потому что отец за важностью гостя не заметил рану на её плече. - И если Вы и впрямь считаете, что Коутриэн правда сможет, что она и в самом деле... - Отец как-то растрогался и не договорил, посматривая на девочку. - Тогда... Я буду счастлив отпустить её. Она и сама, наверное, не против.
Саму Коутриэн, по сути, никто не спросил. Она не была совсем против, в общем-то, но её пугала сама возможность. Денерим - сердце Ферелдена, большущий город, а она такая маленькая и... ну не такая уж беззащитная. Отец показал тэйрну где и что находится на ферме и позвал жену, чтобы та тоже приняла участие. В смысле, приставил её к Логэйну - авось тэйрну что понадобиться. Сам же он быстро забинтовал раны дочери, экономно расходуя припарку - все же ферма не аптека и увел её за собой - надо было перезапрячь для неожиданного гостя лошадь, да и для Коутриэн кого-нибудь подобрать - не будет же она бежать до Денерима на своих двух. Он дал ей время быстро залатать куртку - другой одежды у них не было, приходилось перебиваться тем, что есть.
- Пап? - Решилась заговорить она, когда с ремешками седла и прочей лошадиной амуницией было покончено. Родитель сияющим взором посмотрела на дочь. У неё было столько вопросов! она так боялась оставлять родителей на ферме в фактическом одиночестве, ещё и после гибели Пастуха - как они тут будут-то, справиться ли, смогут ли... И как она будет? Армия? Что это... Она никогда бы не подумала, что её сочтут способной... - Все будет хорошо? - Вместо того, чтобы обсыпать старшего вопросами, тихо спросила она. Отец обнял дочку, казалось, он понял, сколько разных мыслей вертелось в её юной голове.
- Это шанс, дорогая. И такой шанс дается не каждому. Это чудо! - Он схватил её за плечи и поглядел ей в глаза. Она опять поморщилась - папа вновь забыл о ране, на радостях. - Создатель обратил на тебя свой взор, и будет нехорошо отворачиваться от него. Ты мне веришь?
Коутриэн задумалась, на улице раскатисто громыхнуло, и молния на короткое мгновение сочно осветила все вокруг - даже внутри стойла это было ощутимо.
- Да.
- Умница. - Мужчина отпустил плечи дочери.

Они дождались тэйрна - тот сказал, что спешит, следовательно, расслабляться было некогда. Мать вбежала в стойло с упакованным рюкзачком для Коутриэн, а отец зачем-то вложил в него свой секач.
- На удачу. - Сказал он, а мать, расчувствовавшись, расцеловала дочь.
Вот тут её будто стукнуло осознанием того, что пути обратно не будет. Она просто не сможет вернуться, "если у неё что-то не будет получаться" - это стыдно, это слабость, себе Коутриэн такого не простит.
"Значит, навсегда."
- Я готова. - С уверенностью, которой она сама за собой ранее не замечала, сообщила она о своем решении Логэйну.